Сегодня в Комеди Франсез давали "Исправленного щёголя" Мариво. Постановщик тот же, что убедительно уговаривал зрителей примириться с современными костюмами в "Мизантропе" Мольера, — Клеман Эрвье-Леже. Говорил тогда, что во времена Мольера актёры играли в современных для публики костюмах, вот и он хочет продолжать мольеровские традиции. Сегодня он нарядил актёров (частью тех же, что были в "Мизантропе") в костюмы XVIII века и ничего объяснять не стал.

В прошлый раз мне досталось какое-то пристёгивающееся сиденье на балконе, а тут — за те же деньги — место в ложе прямо над сценой. Я себе вообразил, конечно, что это ложа Людовика XIV, и подбивал соседку придерживаться этой позиции солидарно. Соседка была, напротив, немного возмущена: "Я хочу видеть восемнадцатый век, живую траву на сцене, а вместо этого вижу театральное оборудование... Слишком современно!"

Впечатление и впрямь необычное: периодически актёры подходили к нам и произносили заученные роли, глядя прямо мне в глаза, так что возникал соблазн прибавить к номеру Людовика единичку.

Узнав, что я из России, соседка стала вспоминать своё детство, когда русские белоэмигранты работали водителями такси. Полагаю, она немного преувеличила свой возраст, но, быть может, воспоминания смешались с памятью о её бабушке, которая всегда восхищалась французским языком наших белых. Он был куда красивее и грамотнее, чем у французских селян (моя собеседница родом из деревни ближе к границе с Испанией). Русские таксисты в Париже обладали безупречным французским, потому что их обучали французские гувернёры, такова семейная легенда.

Ещё моя соседка выразила соболезнования в связи с гибелью ансамбля имени Александрова. Ей довелось слушать этот хор в 1960 году в Париже. "Сколько трагедий в семьях, сколько человек погибло, и почему, за что? Иногда Бог, кажется, действует вслепую, — заметила соседка. — А теперь о них вообще забыли, не говорят".

Хорошо видеть хорошо то, что происходит на сцене. Но иногда видеть то, что за кулисами, бывает важнее.